Предисловие: статья не моя, но довольно любопытная. Однако некоторые моменты относительно «ремонта» артснарядов, что именно имеется в виду, я утверждать не берусь, просто приведу коммент ниже.

Автор: Павел Лузин

Полгода войны для России привели не только к колоссальным невосполнимым потерям в живой силе, но и к огромному расходу вооружений и военной техники: управляемых ракет уже очень мало, снаряды для артиллерии и бронетехника исчерпаются к концу года, а состояние военной авиации не позволяет вести полномасштабную воздушную кампанию. Из-за санкций Россия не может продолжать полноценное промышленное производство вооружений и пополнять запасы вооружений, быстро подходящие к концу.

Износ стволов и снарядный голод

Одна из недооцениваемых проблем ⸺ конечность российских запасов артиллерийских снарядов и орудий. Среди экспертов, обозревателей и просто интересующихся вопросом граждан существует устойчивое представление о наличии огромных запасов артиллерийского вооружения, доставшихся России в наследство от СССР. Проблема в том, что советские снаряды для ствольной артиллерии не могли храниться долго, и уже летом 2002 года в ходе второй чеченской кампании российская армия столкнулась с дефицитом артиллерийских снарядов основных калибров ⸺ 122 мм и 152 мм.

Разумеется, это не значит, что весь советский артиллерийский арсенал стоит списывать со счетов. Например, твердотопливные снаряды для реактивных систем залпового огня гораздо менее чувствительны к длительному хранению, нежели снаряды для нарезных артиллерийских орудий, основная масса которых, как минимум, давно нуждалась в ремонте*. Кроме того, этот арсенал был основательно подъеден не только двумя чеченскими войнами и скоротечной грузинской кампанией, но и военной кампанией в Украине в 2014–2015 годах и, вероятно, даже в большей степени ⸺ кампанией в Сирии.

*- артиллерийские снаряды в ремонте не нуждаются :-) они хранятся десятилетиями ... но тротил в них через 25 лет хранения становится более чувствительным и со склонностью к детонации, а пороховые заряды через 10 лет начинают терять свойства - скорость горения заряда меняется; и именно поэтому снаряды для РСЗО нуждаются в замене пороховых зарядов, в частности многие 220 мм снаряды уже стали опасными; плохо, что в РФ уже нет снарядного производства - многие заводы физически разрушены (А. И. Рифеев)

При этом стоит понимать, что темпы расхода снарядов в ходе двух чеченских войн были кратно ниже, чем в ходе нынешней войны, когда они достигают 40000–60000 снарядов всех типов в сутки при высокой интенсивности боевых действий, снижаясь до 24000 в сутки в периоды очень условного «затишья».

Стоит попытаться оценить темпы российского производства снарядов для артиллерии, учитывая тот факт, что в 1990–2000-х годах оно было сравнительно небольшим, а в полную силу было развернуто в 2010-х годах. Однако даже набранный темп производства имевшихся на вооружении снарядов, как и динамика разработки и создания новых боеприпасов, Министерство обороны не устраивали.

Поэтому в 2014 году была запущена масштабная программа восстановления снарядов, сохранившихся в артиллерийских и ракетных арсеналах. К концу 2017 года по этой программе было восстановлено 1,7 миллиона боеприпасов и ракет всех типов, то есть около 570 тысяч в год. Особо подчеркивалось, что их производство с нуля обошлось бы бюджету в 117 млрд рублей, или 39 млрд рублей в год.

Основываясь на этих цифрах, можно оценить объемы собственно производства артиллерийских боеприпасов. Если взять данные о выручке соответствующих отраслевых предприятий и холдингов, то мы увидим, что в те же годы она варьировала в районе 80—100 млрд рублей. При этом выручка, конечно, включает в себя и долю гражданской продукции, которая по отдельным предприятиям доходит до 25-30%.

Как следствие, соотношение ремонта и производства новых боеприпасов может быть оценено, пусть и довольно грубо, как 1:2. Или на каждые 570 тысяч восстановленных снарядов приходится до 1,14 млн новых. Таким образом, общий годовой темп пополнения артиллерийских арсеналов в 2010-х годах не превышал 1,6–1,7 млн снарядов всех типов. И тут стоит упомянуть интересную деталь: поставки реактивных снарядов всех типов, например, в 2017 году составили всего 10700 штук.

В итоге получается, что за полгода агрессии против Украины Россия должна была израсходовать не менее 7 млн снарядов, без учета потерь прифронтовых складов в результате украинских ударов. Другими словами, при сохранении интенсивности войны на нынешнем уровне, Москва уже к концу 2022 года столкнется с настоящим снарядным голодом и в целях экономии вынуждена будет сокращать использование артиллерии.

При сохранении интенсивности войны Москва уже к концу года столкнется с настоящим снарядным голодом

Помимо снарядов существует также проблема износа стволов. И если направляющие на реактивных системах залпового огня при должном обслуживании имеют длительный ресурс эксплуатации, то у нарезных артиллерийских орудий, равно как и у танковых пушек, стволы изнашиваются гораздо быстрее.

Так, например, стволы российских танков имеют ресурс от 210 выстрелов бронебойными подкалиберными снарядами до 840 выстрелов осколочно-фугасными и кумулятивными снарядами. В то же время артиллерийские нарезные стволы в зависимости от калибра, типа снаряда и дальности выстрела, имеют ресурс до 2000–3000 выстрелов. Для сравнения, часть немецких самоходных гаубиц PzH2000, поставленных Украине, вышла из строя спустя месяц использования при интенсивности стрельбы в 100 снарядов в сутки на орудие.

И даже если предположить, что российские солдаты не пренебрегают процедурами технического обслуживания стволов и других орудийных механизмов, а у России есть пусть и неизвестное, но вовсе не бесконечное их количество в запасе (особенно на орудиях с баз хранения), до конца 2022 года износ артиллерии сам по себе приведет к резкому снижению ее эффективности.

Кроме того, сами российские военные еще в 2020 году осторожно указывали на проблемы с живучестью артиллерийских стволов, а также на недостаточную эффективность системы полевого обслуживания и ремонта артиллерийских орудий.

Получается, что ожидаемый снарядный голод должен совпасть с нарастающим дефицитом артиллерийских орудий самих по себе. В этой связи не удивительно, что Россия начала наносить удары по украинским городам с помощью систем ПВО/ПРО С-300 и С-400, регулярная отработка чего началась по меньшей мере еще пять лет назад. Правда, боезапас соответствующих ракет для этих систем измеряется все же тысячами или, максимум, десятками тысяч, но никак не сотнями тысяч и тем более не миллионами штук.

Влияние санкций: переход от промышленного производства к мануфактуре

В этой связи стоит взглянуть и на состояние промышленности по производству артиллерии и боеприпасов. Если судить по внезапному визиту в последние выходные августа 2022 года вице-премьера Дениса Мантурова и зампреда совета безопасности Дмитрия Медведева на Мотовилихинские заводы и Пермский пороховой завод, дела на этом направлении идут вовсе не гладко.

Отрасли свойственны те же проблемы, что и всей российской военной промышленности. Было несколько экспертных докладов о зависимости предприятий ВПК от импортных поставок и о фактическом провале программ импортозамещения. Сама по себе идея импортозамещения и автаркии — тупиковая, неразумная и в целом ложная, попросту отрицающая разделение труда и пользу международной кооперации. Однако для авторитарной системы власти и для командно-административной экономической модели путь к самоизоляции и неизбежному саморазрушению предопределен.

Предприятия по производству боеприпасов и артиллерийских орудий на рубеже 2000–2010-х годов прошли техническое перевооружение. Например, Казанский пороховой завод закупил оборудование в Германии, Швейцарии и Австрии (это значит, что он неизбежно вынужден был закупать за рубежом и часть химических компонентов для своего производства). То же самое в те годы делали и ФНПЦ Алтай, и все остальные разработчики и производители порохов и твердых ракетных топлив.

Производители артиллерии также заимствовали западные технологии и закупали европейское промышленное оборудование. Например, «Мотовилихинские заводы» в 2011 году заключили контракт на поставку из Австрии радиально-ковочной машины, необходимой для производства артиллерийских стволов (сам завод успел, правда, пройти через банкротство в 2018 году).

С 2014 года все эти кооперационные связи начали постепенно сворачиваться и рваться, оборудование изнашивалось быстрее, чем обновлялось (если вообще сохранялась возможность его обновления). На это накладывался дефицит кадров и естественная неритмичность оборонного заказа, ведущая к дополнительным убыткам или, как минимум, новым издержкам.

И даже если отдельные заводы выходили на прибыль, как тот же Казанский пороховой завод, это означало лишь, что покрытие производственных издержек откладывалось на будущее и фактически ложилось на плечи российских граждан, потому что убытки и инвестиции в развитие оплачиваются в конечном итоге федеральным бюджетом.

С 2014 года кооперационные связи начали сворачиваться и рваться, оборудование изнашивалось быстрее, чем обновлялось

Здесь также интересно и то, что, судя по всему, в попытке повышения эффективности работы отрасли боеприпасов, на рубеже 2010-2020-х годов было решено объединить ее предприятия, принадлежащие государственным корпорациям и непосредственно государству, под одной крышей. Такой крышей стал концерн Технодинамика, контролируемый государственной корпорацией Ростех. В этот концерн также перешел и Техмаш, другой холдинг Ростеха, который специализируется на боеприпасах.

Однако организационные трансформации и консолидация финансовых потоков не привели к изменению качественных параметров. Так, например, производительность труда в Технодинамике по выручке составляет около 2,3 млн рублей в год (менее $32000), что примерно в 9-10 раз ниже, чем у американских производителей боеприпасов.

И в российских политэкономических и технологических реалиях нарастить производительность можно лишь через серьезное увеличение персонала, что в условиях упомянутого дефицита кадров и, шире, общей демографической ситуации сделать практически невозможно.

Таким образом, будучи отрезанными от поставок западного оборудования, запчастей и материалов и одновременно ограниченными по человеческому капиталу и производительности труда, российские производители артиллерии и боеприпасов неизбежно столкнутся в обозримой перспективе не столько со стагнацией, сколько с сокращением производства.

Возможно, что в 2022–2023 годах они еще смогут поддерживать набранные в предыдущие годы темпы производства, но в последующие годы неизбежно их снижение. По мере сил будет осуществляться поддержание и ремонт закупленного ранее оборудования, но количество и качество выпускаемой продукции начнет сокращаться. По сути это означает переход от массового промышленного производства к мануфактуре.

Источник: http://worldcrisis.ru/crisis/4128283