Переговоры России и НАТО, а ранее с США, завершились вполне предсказуемо, все т. н. «ультиматумы» были демонстративно отвергнуты, а в ответ Москве повторили старый список требований и претензий. Единственным (условно) результатом можно назвать появление разговоров о вступлении в НАТО Швеции и Финляндии. Но это вряд ли то, на что надеялся Кремль.
Отсюда актуализируется вопрос — ну и что теперь сделает Москва? Вопрос, казалось бы, расплывчатый, но если его чуть переформулировать — «а что может сделать Москва?», то оказывается, что вариантов не так уж и много.
Обзор ситуации
Начнем с того, что вероятность ядерной войны лично я считаю незначительной, не будет российская элита, сама рассматривающая Россию как колонию для грабежа, бомбить свой «настоящий» дом, с виллами, квартирами, счетами в банках итд.
Басни о размещении ракет на Кубе и Венесуэле из разряда ненаучной фантастики. СССР в свое время пошел на такой шаг только в ответ на размещение американских ракет в Турции и добившись своего, ракеты с Кубы вывел, понимая все риски такого шага.
Но тогдашний потенциал СССР и нынешней России несопоставимы, «что позволено Юпитеру, не позволено быку», и нынешние экзерсисы Москвы на Западе воспринимают с искренним недоумением, не понимая, с каких это пор проигравшая сторона выставляет ультиматумы.
Проблема для Москвы в том, что реальный потенциал нынешней России не соответствует возможностям СССР от слова никак. Невозможно даже в отдельных отраслях повторить уровень 80-х годов. О попытках импортозамещения в оборонной электронике и подобных давно и грустно пишут:
Скажем прямо, даже оккупация Украины нынешней Москве не по зубам: захватить-то она может, а что дальше? Кормить еще 10-15 миллионов пенсионеров и бюджетников? Не говоря уже о санкциях и прочих милых шутках из широкого ассортимента Запада.
Но и промолчать, отсидевшись в кустах, уже не получится. Накануне ультиматума Москвы почти незамеченным произошло событие, важность которого мало кто понял, но прекрасно оценили в Кремле.
В сообщениях СМИ прошли новости о отказе Газпрома бронировать транзитные мощности трубопроводов по экспорту газа в Европу. Большинство расценило это как очередной шантаж Кремля. И мало кто обратил внимание на оправдания с российской стороны: транзит не бронируется потому, что нет заказов на газ.
Интересны не сами оправдания, а то, что пунктуальная Европа не стала их опровергать.
Перспективы
Иначе говоря, Европа сознательно пошла на газовый кризис со сверхвысокими ценами для уменьшения зависимости от импорта российских углеводородов. Постоянные контракты, разумеется, выполняются, но цены там 200-300 долларов, а не 1000 и выше.
То есть, Европа ценой некоторого, далеко не критического, ущерба для себя, урезала финансирование геополитических амбиций Кремля, ясно дав понять, что ждет режим в Москве в самом недалеком будущем. Отсюда, кстати, и спешка с «зелеными» технологиями. Экономически они необоснованны, вопрос тут политический — снижение зависимости от импорта.
Последствия очевидны: с утратой доходов от экспорта нефти и газа власть будет перемещать тяжесть издержек на население («люди это новая нефть», помните?), снижая социальную защиту, обкладывая новыми поборами итд. Собственно, это уже происходит.
Следствия тоже понятны: рост недовольства с повышением вероятности всевозможных эксцессов, наподобие недавнего казахстанского с печальными последствиями для самого режима. Казахов задавили внешними усилиями, в первую очередь России, местные силовики разбежались. Но далеко не факт, что казахские силовики так же оперативно примчатся гасить бунт где-нибудь в российской глубинке.
В итоге, Москву подпирает, сидеть сложа руки — гарантия краха режима, а возможностей что-то сделать почти нет. Остаются лишь мелкие угрозы, вроде признания Длнр в границах областей с последующей активизицией боевых действий.
Вашингтону и блоку НАТО от этого ни холодно, ни жарко, потому с реакцией спешить не будут, зато население внутри страны удастся приступом «ура-патриотизма» на некоторое время отвлечь от внутренних проблем.
Во всей этой истории крайним, разумеется, окажется Донбасс. И это самое печальное.