Пока в Кремле выбирают из двух зол: то ли угроза военного поражения, если Украина все-таки закидает мясом на каком-то участке фронта в отсутствие пополнения, то ли угроза внутренней дестабилизации вследствие мобилизации для этого самого пополнения. И все это перед «выборами», которые фактически такими не являются, но саботаж мероприятия слишком явно покажет всем пропасть между властью и населением.

Я свое мнение высказал давно: в ответ на мобилизацию в Украине российская неизбежна. А пока приведу выкладки других авторов:

Приходится признать, что сама мобилизация (https://t.me/rusbrief/157332) не вызвала энтузиазма среди населения- «повторения июня 1941 года не произошло», наоборот,буквально все социальные группы оказались настроены против нее. Это было неприятным откровением для Путина. Его военная кампания на Украине получила вотум недоверия россиян; рейтинги власти потеряли от 10 до 15%; впервые институт армии утратил безусловную поддержку населения. Как и в период ковида, государственные институты в мобилизационной кампании продемонстрировали критически высокий уровень некомпетентности. @russicatrend (https://t.me/russicatrend/2916)

Надо учитывать еще такой момент: рейтинг власти относительно высок среди пожилых, но и там его сильно подкосило повышение пенсионного возраста. В средней возрастной группе поддержки особой не наблюдается, а молодежь настроена оппозиционно. И с естественным выбыванием старшего поколения ситуация для власти будет только ухудшаться.

Достаточно вспомнить суточный мятеж Пригожина, который был воспринят либо равнодушно, либо со вполне открытым воодушевлением. Это и есть самый лучший социологический опрос о доверии. Лучше быть не может. https://t.me/anatoly_nesmiyan/12979

Мобилизационная кампания 2022 года оказалась не просто стресс-тестом политического режима. Она продемонстрировала границы возможностей политического режима, грозящего не столько социальными протестами и нелояльности населения, но критического уровня конфликта внутри самого политического класса.
Можно утверждать, что мобилизационная кампания прошлого года стала триггером оформления публичного конфликта между государственными институтами власти и «суррогатными институтами», обладающими персоналистским ресурсом поддержки Путина.
Впоследствии это приведет к открытому конфликту и «маршу справедливости Пригожина».
Последствия мобилизационной кампании не были субъективным и неожиданным результатом, а скорее оформлением системного кризиса политического режима, в котором он погрузился окончательно после истории с убийством Пригожина. https://t.me/russicatrend/2918

И про аналогии

(к предыдущему посту)
Далее Попов показывает вечную неспособность России к долгой войне из-за слабой индустриальной базы.
Максимальный срок интенсивной войны для России – 1-1,5 года, и то за счёт накопленных ранее запасов. Далее единственный путь – только подключать Россию к западному ВПК. Так было во время ВОВ, когда с конца 1942 года Красная Армия была подключена к американскому лендлизу. Так было и во время ПМВ, когда российскую армию подключили к ВПК Антанты.
Попов показывает это на примере производства снарядов:

«Снарядный голод, имевший место в российской армии вплоть до конца войны, был вызван нехваткой производственных мощностей. Казённые заводы империи могли произвести за год лишь около 600 тыс. снарядов калибра 75 мм (основного калибра полевой артиллерии русской армии). В конце 1916 г. Ставка определила годовую потребность в снарядах в 42 млн штук для орудий упомянутого калибра (в реальности российская артиллерия нуждалась в гораздо большем количестве снарядов основного полевого калибра). Когда тыл обеспечивает примерно 1,5% нужд фронта, от армии трудно ожидать побед».

Но даже если бы российский ВПК в производстве снарядов, гипотетически, захотел развернуться, у страны просто не было ни пороха, ни меди для этого. Попов продолжает про медь:
«По мнению Сухомлинова и его окружения из числа военных чиновников, российской армии было необходимо 5 млн 300 тыс. снарядов в месяц, для чего потребовалось бы приблизительно 3 тыс. т меди. Годовая норма выплавки меди, согласно планам выпуска снарядов, должна была составить около 36 тыс. т. В реальности же Россия, по данным на 1916 г., выплавляла 21 тыс. т, плюс к этому импортировала около 6 тыс. т этого металла. Нехватку в 10 тыс. т меди покрыть было нечем.

К тому же надо учесть, что медь требуется ещё и для производства винтовочных патронов. Для выпуска их среднегодовой нормы для российской армии в конце Первой мировой войны требовалось не менее 15 тыс. т меди. Следовательно, Российской империи было необходимо только для производства годовой нормы винтовочных патронов и артиллерийских снарядов иметь 51 тыс. т меди. Фактически она имела только 27 тыс. т — чуть больше половины. При таком состоянии цветной металлургии Россия едва ли могла вести длительную войну. Верховное командование прекрасно понимало эту проблему, поэтому военная стратегия Российской империи была построена на «блицкриге» — расчёте победить в войне в течение примерно года. Поскольку «блицкриг» в 1914-1915 гг. решительно не удался, российская армия начала буквально агонизировать». https://t.me/tolk_tolk/17400